Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга третья - Страница 145

145

– Сударь, заберите ваш золотой. Если мальчик жив, я и сам хочу его увидеть! – он потряс головой, чувствуя, как выбирается из самых недр его существа какой-то ликующий, тихий, не сдерживаемый смех. – Надо же… то-то я всё думал, что прялка-то больше бы ему подошла… И ведь, глянь-ка, как чувствовал, потащил её за собой под Турель-то… Видать угодна моя вера провидению…

Ладонью он обтёр лицо от глаз до подбородка, словно хотел собрать в кулак всю свою радость и спрятать от других, разуверившихся. Забормотал, озираясь по сторонам:

– Не герцогиня… Сама судьба!.. Хорошо… Теперь, да, хорошо… Куда идти-то надо? В Сабли? Что ж… почему бы и не в Сабли… Надо же! Прялка-то не зря на ум шла… А вы, сударь?… Вы кто? Вас как зовут?

– Я Жан де Вийо. Бывший конюший герцога Анжуйского.

Пуатье

...

– … Таким образом, вопрос о возвращении из плена герцогов Орлеанского и Бурбонского, а также графа д'Ё, остаётся открытым. В связи с чем – раз уж английская сторона своих обязательств не выполнила – вашему величеству следует оставить без внимания запрос Жана Люксембургского о возврате ему части земель Компьеня и Крей.

Ла Тремуй договорил и выжидательно уставился на Шарля. Тот смотрел в окно совершенно безучастно, как будто всё говорившееся его не касалось.

Весенний день был в самом разгаре. По тёмно-вишнёвому камзолу короля прыгали солнечные блики, выбивая ослепительные искры из граней вшитых в узоры драгоценных камней. Чирикали разбужённые теплом птицы, и весело смеялись гуляющие в небольшом садике под окнами фрейлины Изабеллы Лотарингской. Это лето юная герцогиня, недавно ставшая матерью, решила провести у своей свекрови – герцогини Анжуйской – и красавицы, прибывшие вместе с ней, произвели впечатление при дворе французского короля.

Стоя у окна, Шарль тоже прислушивался к их птичьему чириканью с нескрываемым интересом, и Ла Тремуй озабоченно потёр ладонью подбородок. С тех пор, как этот птичник здесь появился, мадам Катрин всё реже удостаивалась королевского внимания. И, хотя никаких явных предпочтений Шарль никому не выказывал, всё же чувствовалось по всему – интерес в нём зреет не шуточный, что Ла Тремуя, испугало тоже не на шутку. Политик с мужем боролись в нём не долго. «Я вряд ли продержусь в полноправных мужьях, если перестану влиять на дела в этом королевстве», – сказал опытный царедворец ревнивому супругу. После чего, с удвоенной энергией взялся за те дела, которые представляли сейчас для короля Франции вопросы первостепенной важности.

Давняя попытка Ла Тремуя установить взаимоотношения с Бургундией через посредство епископа Кошона когда-то преследовала всего лишь одну цель – мирное соглашение. Но приезд в Шинон этой чёртовой Девы спутал все планы и оставил на первых ролях непримиримую герцогиню Анжуйскую со всем её, так называемым, семейством, которое, как считал Ла Тремуй, готово было включить в свои ряды любого, ненавидящего лично его!

Теперь времена изменились. Мирное соглашение заключено в обход Девы, герцогиню держат в относительном отдалении, где она, по слухам и донесениям шпионов, пишет письма, перебирает какие-то бумаги и, кажется, не слишком довольна. А самое главное, недавно возобновились и тайные переговоры с Кошоном, причём, ради дела, которое, в случае успеха, окончательно избавит от Девы и может быть окончательно нейтрализует опасную герцогиню!

Началось всё с витиеватого письма, которое бовесский епископ переслал Ла Тремую с неким Будоном де Ла Фонтеном, бывшим нотаблем Компьеня, изгнанным за шпионаж в пользу бургундцев. Ко двору французского короля этот господин явился, якобы, в поисках справедливости и жалобой на ложные обвинения. Однако, прошение своё в канцелярии так и не оставил, зато сумел пробраться к секретарю Ла Тремуя…

Кошон любезно предлагал некий общий план по избавлению от Девы, непримиримость которой, по его словам, мешала грядущим соглашениям, как с английской, так и с французской стороны. Потому, дескать, что даже признать состоявшуюся коронацию мешает участие в ней откровенной еретички! Но о самом главном – об избавлении от девицы – он писал так туманно, так расплывчато и иносказательно, что только огромная личная заинтересованность позволила Ла Тремую понять, в чём же именно заключалось предложение епископа.

Ответил он так же заковыристо, справедливо полагая, что дела скажут сами за себя. И тут же отправил надёжных людей в Мелен к капитану де Гирезме. Одних, чтобы распускали среди горожан тревожные слухи о возможном скором нападении, скажем, со стороны бургундцев, а других, чтобы подсказали капитану поехать и попросить помощи у короля. А лучше всего, у Девы…

Встречный ход последовал незамедлительно. Слух о зверских набегах Франке Аррасского докатился даже до французского двора, и король при всех назвал его бандитом, достойным виселицы. Однако, когда стало известно о победе соединённых отрядов Жанны и гарнизонов де Гирезме и Кеннеди, а потом ещё и о том, что Жанна отдала Франке горожанам для расправы, никто почему-то не ликовал. Ла Тремуй сурово нахмурился, и все те, кто с самого начала был против появления Жанны при дворе дофина, и более всего их оказалось среди священников, наконец, открыто и безнаказанно начали негодовать. Дескать, подобная жестокость в Господней посланнице вещь, по меньшей мере, странная. Что с христианским милосердием она должна бы была взять с бургундской стороны выкуп, а не злить герцога Филиппа самоуправством…

А тут ещё, в самый разгар подобных разговоров, прошёл слух о том, что многочисленные и хорошо вооруженные английские отряды движутся в Бургундию, чтобы соединиться с войсками герцога. При этом открыто о возобновлении военных действий никто не заявлял, и перемирие, заключённое в августе, якобы, оставалось в силе. Но факты говорили сами за себя. Поэтому в конце апреля герцогиня Анжуйская предприняла попытку воздействовать на короля, как в старые добрые времена! Явилась на приём с целым ворохом тщательно продуманных умозаключений, потребовала немедленно вернуть Жанну ко двору, потому что с небольшими силами ей против англо-бургундского войска не выстоять, а терять Деву именно сейчас ни в коем случае нельзя, поскольку в Кале, по слухам, скоро должен прибыть малолетний английский король со сворой лордов и дядей Винчестером! Что всё это неспроста и, наверняка, преследует какую-то цель! Что нужно вместе с Жанной призвать обратно и всех военачальников, и быть готовыми ко всему!

145