Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга третья - Страница 199

199

Мадам Иоланда быстро посмотрела назад. Какой-то шум? Или померещилось? Она и не заметила, что прошла так много по этой длинной, словно улица, галерее. Отсюда приоткрытая дверь в комнатку виделась узкой оранжевой полосой среди мрака, и нужно было поспешить вернуться, потому что шум уже не мерещился – к галерее действительно шли. Но, по договорённости, никто посторонний не должен был герцогиню увидеть!

Подобрав юбки и нисколько не заботясь о том, достойно это, или не достойно, её светлость бегом кинулась к комнатке. Кое как, на ходу, воткнула на место факел и успела скрыться за дверью как раз вовремя. Судя по звуку шагов, через мгновение возле комнатки остановился целый отряд.

– Всем отойти в галерею! – отрывисто произнёс приглушённый стеной голос Бэдфорда. – А вы, Филипп, заходите сюда…

Дверь рывком распахнули, и, под грохот доспехов удаляющейся охраны, внутрь, придерживая рукой высокую шляпу, шагнул герцог Бургундский. Следом, почти сразу, вошёл и Бэдфорд. Не слишком приветливо глянул на мадам Иоланду и пробормотал положенные извинения за то, что заставил её ждать.

– Это не страшно, – ответила герцогиня с той холодностью, которую обычно напускала на себя, когда занималась делами в присутствии людей, не составляющих её ближний круг. – Я готова простить любую задержку в начале, лишь бы не разочароваться в конце.

Она произнесла это так, словно разочаровать её было для обоих мужчин чем-то недопустимым, но ни один, ни другой на замечание не отреагировали никак.

Все расселись вокруг стола и первые несколько мгновений молчали.

– Итак, – проскрипел Бэдфорд, – вы готовы обменять Толбота на Жанну при условии, что мы возьмём на себя её содержание после суда.

Мадам Иоланда утвердительно наклонила голову.

– Да. И никакой казни, герцог! Будем считать это уплатой выкупа. Ведь Жанна, по сути, так и останется в плену.

– В таком случае, когда ваш король решит вернуть её к своему двору, вам тоже придётся заплатить, – пробурчал Бэдфорд.

Филипп открыто усмехнулся и поправил:

– ЕСЛИ решит вернуть, милорд. Если…

Мадам Иоланда глянула на него с неудовольствием.

– «Если», или «когда» сейчас несущественно. Главное то, что мы поможем суду в Руане завершиться максимально достойно. Это дорогого стоит, учитывая, как развиваются дела.

– Вы намекаете на вмешательство Рима? – спросил Филипп.

– Конечно.

– Рим в любом случае вмешается, – вспыхнул Бэдфорд. – Святые отцы уклоняются от процесса… Великий Инквизитор Франции уже предупредил меня, что вынужден поставить папу в известность о том давлении, которое я велел ему оказать на преподобного Леметра.

– Он ещё не сделал этого, – глядя в сторону обронила мадам Иоланда.

– Это пока. Я, конечно, запретил всем недовольным святым отцам покидать Руан до окончания суда, но нет никакой гарантии, что кто-то не сбежит тайком! А там… сами знаете – первый же слух о том, что папа процессом недоволен, и в Рим полетит подробнейший донос!

– Хорошо, что вы это понимаете.

Глаза мадам Иоланды, до сих пор изучавшие канделябр, переместились на лицо регента.

– Но, даже если такое случится, этот донос папа ведь может никогда и не увидеть, – произнесла она со значением.

– Вы гарантируете? – живо спросил регент.

– Гарантировать я могу только такое вмешательство Рима, которое будет соответствовать нашим сегодняшним договорённостям. Если таковые состоятся, папа, как и прежде останется всего лишь сторонним наблюдателем, что бы ему ни доносили. Ну, а не договоримся…

– Можете не продолжать, – хмуро перебил Бэдфорд.

Все трое помолчали. Регент яростно тёр ладонью подбородок. Филипп, с показным безразличием, перекатывал в руке зёрна чёток. Герцогиня же вернулась к изучению канделябра. Она прекрасно понимала – на переговорах заранее теряет позиции тот, кто начинает задавать вопросы непосредственно по делу. Отвечающий же становится в положение человека, который это дело вроде бы корректирует тем своим мнением, о котором его спрашивают. Поэтому она ждала вопросов. Но Бэдфорд тоже не спешил что-то спрашивать или уточнять. Закончив тереть подбородок, он покосился на дверь, за которой вдруг то ли померещились, то ли действительно послышались шаги…

Нет, кто-то определённо приближался, тяжело шаркая!

– Вы ещё кого-то ждёте? – насторожилась герцогиня.

Удивлённый Филипп тоже поднял голову.

– Жду, – поморщился Бэдфорд. – Прежде чем решать что-то, я должен быть уверен, что не обманывался с самого начала, и вы, мадам…

Договорить он не успел. Шаркающие шаги затихли, и дверь начала открываться.

В слабом свете всего нескольких свечей из темноты коридора заползала в комнату безобразно расплывшаяся фигура с одутловатым жабьим лицом.

Досадливо крякнув регент поднялся. Следом встали Филипп и мадам Иоланда.

Перед ними, опираясь на руку сморщенной дуэньи, стояла королева Изабо.

– Заждались? – прошепелявила она и мерзко засмеялась.

Мадам Иоланду охватил ужас. Она совсем забыла про существование женщины, которая до сих пор именовалась королевой этой страны! Впрочем, женщиной то, что осталось от красавицы Изабо, назвать теперь было сложно.

Переваливаясь жирным телом и продолжая хихикать беззубым от потребляемых сладостей ртом, королева добралась до пустого стула и вдавилась в него, словно набитый тряпьём узел. На дуэнью махнула, дескать, убирайся, и та с достоинством вышла. Сама же Изабо хихикать перестала, но осмотрела собравшихся с нескрываемым злорадством.

– Вспомнили, наконец, да? Ну, так вот я – ещё живая.

199