Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга третья - Страница 178

178

Шарль перевёл дух, потому что, распаляясь, кричал всё громче и бессвязней. Но успокоился он тоже быстро. Обтёр ладонью рот и, наконец, сел, закинув ногу на ногу, как будто последней фразой сам себе это разрешил.

Собравшиеся молча ждали. Они уже не отводили глаза и смотрели на своего короля с изумлением, как всегда смотрят на тех, мало интересных близких, о которых, кажется, знаешь всё, но они вдруг раскрываются с самой неожиданной стороны. Даже мадам Иоланда повернула голову. Но смотрела она, пожалуй единственная из всех, без изумления и жалости, зато с каким-то странным отчаянием.

– Я намерен в скором времени собрать новую армию, – сказал Шарль совсем другим тоном, – и рассчитываю видеть всех вас в её рядах. Поэтому, давайте здесь и сейчас договоримся – все вы заблуждались, но заблуждение своё осознали, и я вас охотно простил.

Алансон дёрнулся, но Шарль метнул на него гневный взгляд, которым словно пригвоздил к месту и мгновенно пресёк все попытки что-либо сказать.

– Ты в этом списке первый, кузен! – произнёс он угрожающе. – Эти бабьи истерики, да ещё при всём дворе… И от кого! От того, кто считал своего короля менее решительным, чем простая девчонка!

– Не простая! – не выдержал Алансон. – Она ваша сестра, сир!

Глядя на багровеющее на глазах лицо короля все подумали, что он сейчас снова закричит, но Шарль всё бешенство излил в гневном взгляде на Алансона. Потом глаза его потухли и он отвернулся.

– Всех касается, – сказал мимоходом в лицо Ла Иру. – Я не давал разрешения на рейды на Бургундских землях, особенно в то время, когда осаждён Компьен, и ведутся переговоры с Филиппом! Мирные переговоры, прошу заметить! В этой ситуации выкуп или какое-то другое освобождение девицы, которая только и делала, что призывала к войне, будет выглядеть жестом не самым миролюбивым!

Орлеанский Бастард шумно выдохнул и запрокинул голову, словно с трудом выносил происходящее, и Шарль, миновав де Ре, тут же подскочил к нему.

– И вы, кузен, прекратите взывать к моей благодарности и родственным чувствам! Я не ответил на ваше первое письмо, надеясь, что вы сами догадаетесь. Но нет, вы пишете и пишете! Так вот, сейчас я отвечу сразу на всё – я НЕ БУДУ выкупать девицу Жанну, потому что хочу вернуть мир в своё королевство, и смею надеяться, что все тут поняли меня правильно!

Дюнуа выдержал королевский взгляд. Его кольнуло обращение «кузен», которое у Шарля прозвучало насмешливо, и укол этот отозвался давней болью. Бастард вспомнил, как разволновало его сообщение о том, что Жанна возможная… да нет, не возможная, а истинная сестра его! Вспомнил и тяжело сглотнул. Занимаясь делами Орлеана, пока Луи Орлеанский находился в плену, он готов был предоставить девушке кров, защиту и надзор, коль уж она так пугает двор, которому перестала быть нужна, и сам бы следил за тем, чтобы Жанна не покидала город, в котором её любили и почитали, как прежде. Но теперь, слушая короля, Бастард понял, как глупы были его чаяния. Даже если бы Жанну выкупили, последним местом куда её допустили бы, несомненно стал Орлеан, как раз потому, что её там до сих пор любили и почитали, а последним человеком, которому её доверили бы… Хотя, нет, последним был бы Алансон. Но он, потеряв свои владения, сам теперь живёт во владениях герцогини Анжуйской, а уж ей-то Жанну король не просто не доверит – от мадам девушку он бы вообще спрятал…

– Итак, – осмотрел собравшихся Шарль, – если всем тут всё ясно, хочу верить, что больше ничего не услышу о том, что кто-то из вас пытается за моей спиной как-либо освободить Жанну. Скоро я объявлю о наборе нового войска, поэтому не желаю никаких ссор. Вы все нужны мне, господа, как добрые друзья. В залог чего сообщаю вам конфиденциально, что ничего с вашей драгоценной Жанной не случится. Показательный процесс – не более. Она покается, признает, что заблуждалась и будет на некоторое время заключена в один из савойских замков. Гарантией того, что так и будет, послужит жизнь пленённого нами милорда Талбота. В конце концов, раз уж все вы видите в Жанне нашу сестру, то англичане должны признавать в ней тётку своего короля и понимать, какую любезность я всем им оказываю, меняя её жизнь всего лишь на Талбота!

Он скупо и холодно улыбнулся.

Де Ре, стоявший до сих пор, как каменное изваяние внезапно подался вперёд, как будто собирался что-то сказать, но заметил предостерегающий взгляд герцогини и, явно изменив решение в последний момент, только поклонился со словами:

– Благодарим вас, сир.

От Шарля этот безмолвный обмен взглядами не укрылся. Круто развернувшись к мадам Иоланде он посмотрел на неё со странным каким-то брезгливым выражением. Потом выговорил тщательно и внятно:

– Вас, мадам, прошу вернуться со мной в кабинет.

И, коротко кивнув своим военачальникам, прошагал к себе, сделав де Гокуру знак за ним не следовать.

Мадам Иоланда сдержала вздох. Искавшим её взгляда Алансону и де Ре лишь махнула рукой, дескать, всё потом, сама же приготовилась к тяжёлому разговору.

– Надеюсь, мадам, знаки, которые вы подавали этим господам, не идут вразрез с моими… пожеланиями?

Шарль прошёл в кабинет, не оглядываясь, вытащил из-под стопки рисунков Брунеллески какую-то бумагу, бегло глянул на неё и только тогда повернулся к «матушке».

– Ваши пожелания звучали, как приказ, – сказала она.

Шарль, с притворным изумлением, вскинул брови.

– Неужели? И даже для вас?.. Впрочем, это хорошо, потому что я собирался вам кое-что приказать. Но, раз уж мои просьбы для вас равносильны приказу, то… вот, мадам, взгляните, такое я больше видеть не хочу. И можете считать это просьбой.

178